«Мы с моей ученицей сдавали ЕГЭ в один день». Репетиторы, которые еще вчера были школьниками 7 ноября, 2025. Мария Божович Почему им легче найти общий язык с учениками
Фото: freepik.com Сначала помогали младшим братьям и сестрам, потом одноклассникам, и в какой-то момент это стало призванием. В чем ужас и радость преподавания, когда тебе нет и двадцати? Мы записали четыре истории юных репетиторов.
«Боже мой, сейчас он провалит экзамен, а я буду виновата»
Варвара Орченко, 19 лет, Университет Эдинбурга, акустика и звуковые технологии, 4 ученика, цена урока — 900–3000 рублей:
— У нас в 10 классе было две группы по математике — продвинутая и стандарт. На стандартном уровне оказался неважный учитель. Девочки из моего класса совсем ничего не понимали, и я начала им потихоньку помогать. А потом одна из них захотела перейти в продвинутую группу, и я два месяца готовила ее к экзамену. В итоге она сдала на пограничный балл, но прошла.
Одноклассникам и ребятам на год-два младше я помогала готовиться к базе ЕГЭ. Две девочки поначалу не умели даже дроби складывать, а потом одна из них сдала на пятерку, а другая чуть до нее не дотянула. В 11 классе я решила попробовать зарабатывать репетиторством. Конечно, с одноклассниц я денег не брала, все заканчивалось шоколадкой. Но с ребятами помладше я занималась с условием, что это мой труд, и нормально, если он будет оплачен.
Сейчас у меня третьеклассники, четвероклассники, шестиклассники, я преподаю и на английском, и на русском, есть даже одна ученица из Швейцарии. Занятие длится от 45 минут до двух часов, а цена зависит от кейса. Понятно, что за урок с четвероклассником я не возьму столько, сколько беру за полтора часа подготовки к международным экзаменам.
Нас в семье четверо, я самая старшая и всегда помогала младшим с математикой, с русским, с английским, мы тренировались писать эссе. Брат, в свою очередь, помогал средней сестре с обществознанием, с которым дважды побеждал на Всеросе. Оба они учатся на социально-экономическом профиле — сестра в Центре педагогического мастерства, а брат в 11 классе Летово. Им обоим я время от времени помогаю решать задачи, но это ощущается как точечная помощь. А вот с младшей сестрой я раз в неделю стабильно занимаюсь математикой, потому что мама хочет, чтобы она в пятом классе тоже перешла в Центр педагогического мастерства, хотя сама она, кажется, пока не особо горит желанием. Это ощущается как регулярная нагрузка. Я, конечно, думала попросить маму, чтобы она мне переводила какую-то символическую денежку за эти занятия, но пока не решилась.
Сейчас у меня четыре ученика в неделю, и я легко совмещаю их с учебой, где довольно свободное расписание — не то, что в школе, где была огромная нагрузка. В университете Эдинбурга я год проучилась на астрофизике, но потом захотела что-то связанное с музыкой, поскольку окончила школу при Мерзляковском училище. В итоге я пошла на акустику и звуковые технологии — это и физика, и математика, и программирование, и музыка.
Больше всего меня утомляет необходимость заниматься с детьми, которых мамы заставили из-под палки. Необходимость вдалбливать одно и то же высасывает энергию.
А радует меня — когда люди любят математику, что бывает нечасто, потому что она сложная. Зато как здорово, когда с твоей помощью человек постепенно начинает ее понимать! Недавно одна ученица мне написала, что вызвалась к доске по теме, которую мы с ней прошли, и получила пять. А раньше у нее были сплошные двойки. После этого сообщения я ходила счастливая.
Самый ужас — когда ленивые ученики сдают экзамены. Ты думаешь: Боже мой, сейчас он провалится, а я буду виновата. Как я буду объясняться с его мамой? Не могу же я сказать, что у нее ребенок — лентяй. Чтобы избегать таких ситуаций, я после первого пробного занятия делюсь с родителями своим впечатлением об уровне ребенка и есть ли шансы на тот результат, которого они ждут. Чтобы никого не обвинять и не перекладывать ответственность, я говорю, что не справлюсь с поставленной преподавательской задачей — возможно, потому что недостаточно компетентна.
Мне кажется, преимущество студента перед взрослым преподавателем в том, что он может нарушить иерархическую систему преподаватель-ученик, ведь он тоже параллельно учится, и у него тоже что-то не получается. Я могу поделиться своим опытом, сказать, что мне тоже когда-то не давалось сложение и умножение десятичных дробей, а уж тригонометрический круг — это максимально абстрактная и непонятная тема. Очень важно показать ученику, что между вами нет стены. Я занимаюсь только индивидуально, чтобы была возможность к каждому подобрать подход. Самой же мне очень нравились групповые занятия, которые ведет Борис Трушин. Его видосы помогали мне сдавать экзамены, а сейчас некоторые его объяснения я применяю в своей работе.
После собственных пар, ежедневной учебной рутины иногда так устанешь, что не можешь сосредоточиться. Это, конечно, неприятно и разрушает уверенность в себе. Я в таких случаях говорю: «Ой, что-то я сегодня перегрузилась, давай начнем заново, а что я до этого сказала — забудь». На каких-то сложных задачах со старшеклассниками мозг к концу дня выключается. В таких случаях я предлагаю порассуждать вместе, и уже тогда ко мне приходит правильный вариант решения. Такое происходит нечасто, но в целом, если ты сам признал свою ошибку или быстро загуглил какую-то формулу, это тоже, как ни странно, работает на доверие.
«Разобрался сам? Помоги другому»
Екатерина Киселева, 17 лет, МГИМО, международная журналистика, преподает французский и английский, 10 учеников, 700–1000 рублей урок:
— Я всегда помогала одноклассникам с трудными темами уроков и домашними заданиями, и все говорили, что я хорошо объясняю. В какой-то момент мне захотелось быть полезной для детей, которые готовятся к олимпиадам или каким-нибудь языковым экзаменам. Я никогда ни в чем не нуждалась, это не вопрос денег, мои цены ниже рынка. Преподаю для души. Хочется, чтобы кто-то из моих учеников когда-нибудь сказал: «Мне ужасно повезло с репетитором».
Я занимаюсь и со взрослыми, которые учат язык с нуля просто для удовольствия — как правило, французский, английский-то и так все знают. Моему старшему ученику 38 лет. Дети обычно приходят, чтобы подготовиться к олимпиаде и с нуля дотянуть до регионального этапа, а более сильные и старшие ребята — чтобы подготовиться к экзаменам.
Скоро я отправляю девочку, которая была совсем новичком, ничего не могла сказать и плохо читала, на DELF — международный экзамен по французскому. Пока что все пробники у нас написаны на 80–90 баллов из 100, и меня это радует. Но что будет на самом экзамене? Это всегда лотерея, многое зависит от того, как ты выспался, как смог сосредоточиться. Мои учителя переживали, когда я шла на экзамены, и я тоже теперь понимаю, что, когда твой ученик сдает, это куда стрессовей, чем когда сдаешь сам.
Родители моих учеников не всегда мне доверяют, есть поколенческий дисконнект.
Им кажется, что преподаватель, который ближе к ним по возрасту, — как-то надежнее. Я считаю, это консервативный подход — брать препода, который сам не написал ни одной олимпиады, не знает секретов, всей этой олимпиадной «внутрянки», но зато ближе по возрасту к родителям, чем к ребенку. Я узнала про Всерос в 11-м классе и подготовилась за год: в составе сборной Московской области я ездила на подготовительные смены, где мы жили в кампусе, в течение недели занимались с разными учителями — по четыре языковых пары в день. В остальное время года я готовилась самостоятельно с помощью пособий. Словом, я знаю всю олимпиадную подоплеку, и это мое главное конкурентное преимущество как репетитора.
Я прекрасно отдаю себе отчет, что я и сама еще ребенок, мне невозможно соперничать с тем, у кого за спиной 20 лет преподавания. У него уже сложилась своя методика, и это огромный плюс. Но зато он от этой методики не может отступить и, если она кому-то не подходит, то ничего и не склеится. А я могу попробовать поговорить с учеником на одном языке, поискать подход. Если один хочет изучать язык по фильмам, другой по мемчикам из тик-тока — ну что же, давайте попробуем. Мне нравится экспериментировать.
С учениками я перехожу на «ты», если это мои ровесники, и всем это комфортно. Но те, кто меня младше, обращаются ко мне на «вы», со старшими учениками мы тоже на «вы». Можно общаться по-приятельски, но при этом избегать фамильярности. Например, сейчас в тик-токе завирусилась девушка, которая объясняет какие-то правила, используя бранную лексику. Вот это для меня абсолютно неприемлемо.
Мне запомнилась девочка, которую я готовила к поступлению в школу, где основное преподавание идет на французском. Она туда прошла, но я волновалась, что ей будет тяжело учиться, что она не справится с программой. А в начале года она мне скинула в телеграме кружочки с их материалами и написала: «Спасибо вам большое, мне все легко дается, мы эти темы разобрали летом». И у меня прямо камень с души свалился.
Я всегда жила в среде, где люди знают по несколько языков, а последние четыре года училась в Горчаковском лицее МГИМО, где минимум по два языка у каждого. Иногда можно прибегать к объяснению одного иностранного языка через другой. Я учила китайский, и учебник был на английском. Французский тоже можно давать через параллели с английским. Есть лексические и грамматические аналоги.
Главное — в принципе уметь объяснять.
Если тебе самому что-то никак не давалось, а потом ты понял, то надо попробовать объяснить это так, чтобы стало ясно даже пятилетнему ребенку.
И неважно, математика это, физика, да что угодно. Разобрался сам? Помоги разобраться другому. В этом, как мне кажется, суть репетиторства. Скажем, у меня всегда были проблемы с математикой, но иногда мне удавалось объяснять и ее. В 10-м классе у нас был общепотоковый зачет по геометрии, и мои одногруппники даже попросили учителя, чтобы я помогала его принимать.
Но это не значит, что можно браться на регулярной основе преподавать незнакомый предмет. Я сейчас учу немецкий, и недавно мне рассказали, как к нашей преподавательнице подошла после пары студентка и сказала: «Я не поняла тему, не могли бы вы объяснить еще раз, а то мне вечером нужно будет ее давать моему ученику». То есть у нее немецкий с нуля, но она уже взяла себе такую подработку. Мне кажется, что это не всегда эффективно, особенно с иностранным языком: на уроке могут возникнуть любые вопросы, не связанные непосредственно с текущей темой. Часто это связано с лексикой — например, как можно заменить то или иное выражение, в каких еще случаях оно используется. Если ты сам начал учить язык только вчера, то ты не ответишь. А грамматика? Если сегодня у вас артикли, а завтра падежи, но ученик уже сегодня спросил, как артикль изменяется по падежам, то не скажешь же — ой, мы этого в университете еще сами не проходили.
Если нет ответа на какой-то специфичный вопрос — это нормально. Мы же не роботы. Говоришь: «Я к следующему уроку уточню». Но базу надо знать и на ней уже строить знания по кирпичикам. Если у вас топик про «путешествие на самолете», то ты можешь не знать, как сказать «разгерметизация». Но ты не можешь не знать, условно говоря, слова «полет».
Иногда мне встречались люди, с которыми ну ничего не выходит. Таким человеком, увы, была моя собственная племянница. У нее не было мотивации для занятий английским, да и вообще она не любила учиться. Не то что она неспособная, а просто ей неинтересен и не нужен этот мой английский. Я отказалась от этих занятий, невозможно просто так расходовать свой эмоциональный ресурс. Лучше потратить его на тех, кому это действительно важно.
«Я не решаюсь готовить к ЕГЭ — от этого экзамена напрямую зависит жизнь человека»
Анна Бессараб, 19 лет, МФТИ, Высшая школа современной математики, преподает математику, 5 учеников, 1000 рублей урок:
— Моя мама всю жизнь что-то преподает: то охрану труда, то русский как иностранный, и, возможно, это передалось и мне. Я начала работать с детьми на математических кружках и поняла, что это мое на тысячу процентов. В 8-м классе я поехала в образовательный центр «Сириус» на программу по математике, а сразу после этого меня попросили порешать олимпиадные задачи с четвероклассником, который собирался в сильную школу. Потом он передумал и сказал, что хочет стать футболистом. Но все равно этот преподавательский опыт можно назвать удачным: мальчик научился решать задачи, а я поняла, что мне нравится процесс преподавания и результат, когда с моей помощью человек математически растет.
К ЕГЭ я готовить не решаюсь, все-таки это экзамен, от которого напрямую зависит жизнь человека. Но, когда я была в 11-м классе, ко мне обратилась девочка, которая готовилась к профилю и хотела структурировать свои знания для первой части ЕГЭ. Я пыталась отказаться, поскольку сама еще этот экзамен не сдавала, но меня уговорили. Да и первую часть я знала хорошо. В итоге девочка сдала на нужный ей балл, но какой же это был для меня стресс! Я ведь сама в тот день сдавала, поэтому переживала вдвойне — за себя и за нее.
Еще один мальчик просил подготовить его к ОГЭ. Ну, я хотя бы сама сдавала этот экзамен. Но он пришел в начале апреля, и выяснилось, что человек не умеет считать в столбик.
Опять же, не знаю, почему я взялась. Его родители были прекрасно осведомлены о его уровне знаний и понимали, что он может не сдать. Но я ужасно переживала в день экзамена. У меня даже нет слов, чтобы это описать. Он сдал благополучно и в 10-м классе даже надумал писать профиль, но я с ним уже не занималась.
Мне кажется, что профессионализм и уверенность в результатах приходят только с опытом. Поэтому нужно браться за работу, как бы ни было страшно, и справляться со своими эмоциями.
У меня были ученики разных возрастов, с 7-го по 11-й класс, но сейчас работаю с 6-м, 7-м, 8-м классами. Они осваивают школьную программу, некоторые фундаментальные части которой надо с самого начала научиться понимать правильно. Но все приходят с разными целями. Кто-то хочет восполнить пробелы, а кому-то важно пройти тестирование в физматкласс. В этом случае мы занимаемся тем, чтобы правильно изложить мысли, оформить и структурировать решения. А кому-то я просто показываю что-то в дополнение к школьной программе, для души.
Сложно совмещать репетиторство с собственной учебой. Бывает, сделаешь все домашние задания, но не отдохнешь, поскольку сама должна давать урок. Я иногда очень устаю, но отказаться от репетиторства не могу. Иногда мне даже хочется, чтобы родители запретили мне преподавать, но они на меня никогда не давят.
У меня есть трое регулярных учеников в этом году, плюс двое ко мне обращаются раз в месяц, когда не понимают какой-то темы. Я беру 1000 рублей в час, хотя некоторые люди из моего же вуза берут по 5000. Я за них рада, но не представляю себе, чтобы я могла так сделать. Деньги — приятный бонус, но дело не в них. Я правда много удовольствия получаю от работы. Это очаровательно, когда ребенок включается, начинает увлекаться, у него появляются ощутимые достижения.
Один мальчик пришел ко мне в начале шестого класса. Он не любил математику, получал тройки и не обращал на это внимания. Мы с ним занимались два-три раза в неделю, поскольку я сама еще училась в школе, и нагрузка была небольшая. По просьбе родителей мы с ним мучили ВПР за шестой класс, но к концу года он так сильно включился, что в начале седьмого класса сказал: «Анна Сергеевна, я почти во всем разобрался, давайте не заниматься постоянно. Я пробую сам, а обращаться к вам буду только в сложных случаях».
Какой же кайф, что человек начал врубаться, и это сделала ты.
Я ощущаю прогресс и в себе тоже — быстрее готовлюсь, лучше объясняю. Хотя иногда бывает сложно, потому что в школе учитель давал материал иначе, чем я привыкла, и ребенок говорит: «А нам объясняли не так». Тогда мы начинаем разбираться вместе. Мне не страшно признавать, что я не понимаю, о чем речь. Но я переживаю за такие моменты и стараюсь их как можно быстрее исправить.
Иногда ученикам приходится отказывать. У меня была одна девочка, которая просто жилы из меня вытягивала. Ты ей объясняешь и так, и этак, десятью разными способами, а она не хочет слышать. Мы ушли на лето, а осенью просто не возобновили занятия. Но, если бы не каникулы, я бы поговорила с ее мамой. Думаю, они бы поняли, потому что взрослые мне обычно доверяют. Я еще не сталкивалась с негативным отношением к себе из-за того, что я, репетитор, — сама еще вчерашняя школьница. Как-никак я учусь в одном из главных технических университетов страны, у меня есть два стобалльных результата на ЕГЭ, и родители считают, что раз я подготовилась сама, то смогу подготовить и другого.
Что, кстати, не всегда так. Хороший математик и хороший преподаватель — разные вещи. Не говоря уже о том, что один ученик информацию впитывает, а в другого ее впихивают. И конечно, этот второй не будет так успешен на экзамене, сколько репетитор ни старайся.
Честно говоря, ни одной книжки по методике преподавания я еще не читала, хотя надо бы. Но мне очень помогают мои собственные учителя. Я дружу с моей учительницей начальных классов. Она увлечена нейропсихологией, много занимается с детьми, которым непросто дается учебный процесс, и однажды мне помогла. Ко мне пришел пятиклассник, который без конца путал буквы и цифры. Математически он мыслил правильно, а как только начинал записывать, все у него ломалось. Моя учительница подсказала, как с ним работать. Мы делали разминки на обе руки, выбирали и обводили на листочке фигуры, делали зрительную гимнастику, и после этого ему было проще включиться в занятия. И главное, он и сам стал получать удовольствие от процесса.
Среди моих учеников были и маленькие, и ровесники, и те, кто на полтора года младше меня. Маленькие называют меня «Анна Сергеевна», другие — полным именем и на «вы». На «ты» я ни с кем не общаюсь. Если бы мне нужно было описать, в чем мое преимущество перед взрослым, сформировавшимся педагогом, то я бы сказала, что по отношению к взрослым учителям у детей часто есть настороженность. А я быстрее нахожу с учениками общий язык, знаю всякие шутки, приколы, я своим ученикам социально ближе, и мне проще их к себе расположить. А это влияет, в свою очередь, и на математику.
«На 2-м курсе вуза репетиторство помогло мне поверить в себя»
Ульяна Куклова, 21 год, МГУ, филология, преподает русский язык и литературу, 10 учеников, 900 рублей урок:
— Мне нравилось помогать одноклассникам с новым материалом, с подготовкой к контрольным по разным предметам. Оказывается, даже сложное я могу переформулировать так, чтобы стало понятно. Это работает даже с литературой. Если человек увлечен, можно дать ему взглянуть на произведение с разных сторон, разобрать стихотворение, увидеть в нем то, что незаметно с первого раза. В школе денег я за это не брала. Но на 2-м курсе я решила заняться чем-то, кроме учебы, и попробовать репетиторство. Написала объявление, вывесила в группе и нашла двух своих первых учеников.
Я работаю уже третий год, но перед встречей с новым ребенком по-прежнему волнуюсь. Каким он будет? Активным, непоседливым, сосредоточенным, тревожным? Как он выполнит задание, будет ли ему интересно? Я словно предвкушаю что-то новое, готовлю пробные занятия, стараюсь сделать интересный интерактив. Обычно все проходит очень дружелюбно. Мы знакомимся, я неформально рассказываю о себе, чтобы ученик увидел во мне обычного человека, а не строгого преподавателя. Затем я оцениваю уровень знаний ребенка. Если он маленький, то в форме игры, а если постарше, то более серьезно. Дальше договариваемся, сколько будет занятий, в какие дни, в каком формате.
Маленькая разница в возрасте с учениками — тоже мое преимущество.
Я хорошо помню свои школьные времена, когда у тебя много уроков, ты устал, ничего не успеваешь, нервничаешь перед контрольной, переживаешь из-за низкой оценки.
А взрослые, мне кажется, уже отдалились от этих проблем, у них полно своих. К тому же мы можем с детьми говорить на одном языке, у нас общий сленг, мы на одной волне. С другой стороны, есть риск не удержать дистанцию, но преподаватель — это прежде всего наставник. Мы можем пошутить, посмеяться, поиграть, поболтать, но границы должны быть четко выстроены. Возможно, более опытным преподавателям это дается легче.
Большинство моих учеников уже сдавали ОГЭ по русскому языку и литературе, а в этом году у меня будет первый в жизни опыт подготовки к ЕГЭ. Я очень волнуюсь, когда они сдают, но тем приятнее потом разделить с ними радость от желанного результата.
На самом деле, психологически настроить человека на экзамен подчас сложнее, чем дать необходимый материал. Я стараюсь показать, какой большой путь мы прошли и говорю, что все обязательно получится. Рассказываю, как лучше провести день до экзамена, чем заняться, как отдохнуть. И, конечно, ребятам важно понимать, как выглядит сам экзамен.
Больше всего боишься неизвестности — я это знаю по себе. Мой год выпуска не сдавал ОГЭ, поэтому в ЕГЭ я не понимала самой процедуры. Больше всего пугали проверки на входе, про которые в красках рассказывают школьные учителя, но после первого экзамена я перестала бояться. Своим собственным ученикам я объясняю, что процедура не страшная, но кому-то все равно тяжело справляться с волнением. Я учу дышать по квадрату, советую выйти в туалет, попить воды, съесть шоколадку.
Сама я на ЕГЭ набрала 300 баллов и указываю это в своем резюме, но никогда не хвастаюсь, потому что это давит на ребенка. Для родителей это, наверное, важный аргумент, но никто еще не говорил мне: «Подготовьте моего ребенка на 300 баллов». С некоторыми родителями я общаюсь каждую неделю, давая им обратную связь. Не могу сказать, что кто-то из них со мной общается авторитарно, потому что я для них «маленькая».
Мне интересно заниматься со сложными детьми, у которых изначально мало что получается.
Одна девочка пришла ко мне в 7-м классе, у нее были в основном тройки и двойки, а я должна была подтянуть ее к контрольной по русскому. Она была очень неуверенной в себе, закрытой, но в 8-м классе после каникул ее как будто подменили. Она увлеклась, пересела на первую парту, словно вдруг поняла, для чего это нужно. Мы занимаемся уже три года, и она продолжает расти. Конечно, это происходит благодаря работе всех преподавателей, среди которых наверняка есть более опытные специалисты, чем я. Но мне хочется верить, что и я сыграла в этом развитии определенную роль.
Я пошла в преподавание отчасти потому, что у нас строгий университет. Тебе постоянно кажется, что ты недостаточно хорош. Например, прочел все книги по списку, а тебе говорят: «Могли бы и дополнительно что-то взять». И тут же тебе кажется, что ты какой-то бестолковый и не оправдал надежд. А когда видишь своих собственных учеников, у которых сначала ничего не выходило, а потом постепенно начало получаться, и они сдали экзамен, и получили хороший результат, то думаешь: «Нет, все-таки я могу приносить пользу». На втором курсе репетиторство очень помогало мне поверить в себя. Сейчас, на третьем курсе, у меня появились научные интересы, я езжу в диалектологические экспедиции, учусь с удовольствием. В будущем я бы хотела поработать в школе, но для этого к моему фундаментальному образованию неплохо было бы добавить педагогическое.
Поскольку вы здесь… У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. ПОМОЧЬ
